Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!
В 1948 году ООН дала миру свою Всеобщую Декларацию о правах человека; хартию о том, какие человеческие права может отстаивать человек как основу своего человеческого достоинства. Статья 18 этой Декларации гласит:
«Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или веру, и свободу, одному или в сообществе с другими публично или лично, проявлять свою религию или веру в обучении, практике, поклонении и соблюдении обычаев».
Эти идеи находятся в точном соответствии с принципами Исламского учения, ибо в Исламе прочно верят в интеллектуальное развитие человека, и любая система, которая способствует интеллектуальному развитию, естественно поддерживает свободу мысли. Без этого невозможно более или менее плодотворное развитие человеческой личности.
Но что является, пожалуй, самым важным, так это Исламская концепция о предопределении курса, предпринимаемого всеми неживыми объектами и всеми божьими созданиями, за исключением человека. Считается, что человек рожден свободным, в то время как другие живые и неживые объект подчинены воле Аллаха. Нет ничего на небесах или на земле, что бы могло решить вопрос о курсе собственного существования, ибо все это вечно предопределено, в то время как в физическом мире осторожный человек должен следовать по пути, проложенному Аллахом, только человеку дарована свобода выбора и сила, чтобы взять решение вопроса в свои руки и принимать самостоятельно решения.
Ислам требует от человека самостоятельного поиска истины. Это то, что он должен полностью осознавать и что он должен возложить на себя в качестве религиозного долга. Это – единственный путь проявления истинно благородного характера. Подаваемые извне команды имеют смысл для роботов, но не для человека. Реальные, живые человеческие существа не могут появиться на свет в атмосфере зашоренного принуждения. То, что реально движет человеческую психику, так это ощущение каждым того, что их достижения явились результатом их личных действий. Мнения, к которым люди приходят сами. Верования, на которых они базируют свои действия, являются продуктом их собственного глубокого отражения, то и есть та свобода выбора, которая может привести к полному объединению личностей.
Здесь я ссылаюсь на некоторые Исламские учения, которые поддержат сказанное выше.
Когда Ислам появился в мире в 7 веке нашей эры, это было время, когда существовали религиозные преследования, но заслуживало внимание то, что он остался неподвластен общей практике того времени. Ислам, идущий против века, требовал религиозной свободы. Будучи миссионерской религией, он выступал против внесения ограничений в мышление человека, что означало отрицание силового превращения. В своей книге «Проповедование Ислама» Т.В.Арнольд значительно детализирует, чтобы показать, как при Исламе была разрешена свобода другим религиям. Он пишет: «… для провинций Византийской империи, где быстро распространялась доблесть мусульман, существовала терпимость к монофизитским и несторианским мнениям, которые были известны им в течение веков. Им была разрешена свобода их религий. Распространение этой терпимости, такой удивительной в истории 7 века, могло быть результатом условий, предоставляемых завоеванным регионам». (стр.56).
Недопустимое принуждение
Согласно Корану, «Нет принуждения в религии. Уже ясно отличился прямой путь от заблуждения. Кто не верует в идолопоклонство и верует в Аллаха, тот ухватился за надежную опору, для которой нет сокрушения». (2:256).
Этот стих из Корана выражает основной принцип Ислама, согласно которому, если человек верит в истину чего-либо, то он имеет полное право требовать ее как таковую, при условии, что он оправдывает ее логическими аргументами. Его задача сложна один раз, когда он описывает свои верования наиболее ясным языком. Но у него нет права принуждать других делать это. Кто бы ни принял эту веру, использует ее для своего блага, а тот, кто отрицает ее, делает зло только самому себе.
Свобода для всех
Коран также утверждает: «И скажи: "Истина – от вашего Господа: кто хочет, пусть верует, а кто хочет, пусть не верует"». (18:29).
Он также ясно выражает замечание о том, что истина – это нечто, что должно быть принято по собственному решению, а не то, что должно быть навязано каждому. Конечное верование ценно лишь тогда, когда оно базируется на сознательном решении. Именно отрицание истины заставляет отдельных людей принимать ее против своего желания. Истина может приниматься как таковой только в том случае, если она проходит через ум, интеллект человека. Навязывание истины силой тем, кто умом не приемлет, приводит не к сознанию истины, а к осознанию силы. Это удар по истине самой, если людей заставляют ее признавать.
Никто не имеет права присвоить право другого человека
Задача проповедника заключается в том, чтобы передать эту истину членам своей конгрегации. И раз он сделал это, то он выполнил свой религиозный долг. И не его задача заставлять других принимать эту истину. Примечательно, что в Коране Аллах предостерегает Пророка: «Напоминай же, ведь ты – только напоминатель! Ты над ними не властитель». (сура 88:21-22).
Это показывает, как сложна роль проповедника и его паствы. Задача проповедников состоит в том, чтобы передать слово Аллаха, но его прихожане имеют право отрицать его послание. Самое большое, что может сделать проповедник, так это убедить своих прихожан в том, что он несет им истину, предложив им строгие логические аргументы. Он никогда не должен прекращать убеждать людей, что Аллах не дал ему такого права.
Уважение религии других
Некоторые из сподвижников Пророка Ислама в своем рвении распространить новую веру начали оскорблять тех, кто поклонялся другим божествам кроме Аллаха. По этому поводу был ниспослан следующий стих Корана: «Не поносите тех, кого они призывают помимо Аллаха, а то они станут поносить Аллаха из вражды без всякого знания». (6:108).
Свобода религии, поддержанная в этом стихе, может быть объяснена политикой общей выгоды. Если мы хотим свободы для нас самих, то цена, которую мы должны заплатить – это гарантия той же самой свободы другим. Не может быть исключительности в пользовании свободой в мире, где существует справедливость. Только в том случае, если мы пожалуем законные другим, мы вправе рассчитывать на приобретение таких же прав для себя. Но если мы оскорбляем их, нам следует ожидать такого же обращения с их стороны. Результат будет таков, что не будет никакой религиозной свободы, независимо от того, существует только одна или больше религиозных сект.
Факт состоит в том, что Ислам поддерживает религиозную свободу в полном смысле этого слова, и поэтому очевидно, что даже те, кто не расположен к этому, без колебания принимают это. Приведем несколько примеров для пояснения. После поражения Мусульман в Испании от Христиан, Испанским Христианским правителем Филиппом II был выпущен королевский указ, приказывающий обратить всех испанских мусульман (Морискос) в Христианство. Но Архиепископ Валенсии скорее предпочитал крайний шаг изгнания, чем силовую конверсию, и в отчете об отступничестве и измене Морискос в 1602 году он изложил свои рекомендации королю, в которых он выдвинул причины запрещения мусульманства: «То, что они не почитали ничего более, кроме свободы совести во всех вопросах религии, которую турки и все другие мусульмане терпят, получая от нее удовольствие» (Т.В.Арнольд, «Проповедование Ислама», стр.144).
Примечательно, что ко времени последнего изгнания в 1610 г. свыше 500 000 человек были под влиянием мусульманства. В ранние времена, когда религиозная свобода была непостижимой для любой веры, то ни одна из религий (Христианство, Иудаизм, Буддизм) не была разрешена. И даже оппоненты Ислама не могли не приветствовать религиозной свободы, предлагаемой всем верованиям при Исламском правлении. И вновь в 17 веке, когда жестокое поражение было нанесено Католическими Поляками русской Православной восточной церкви, то Макариус, патриарх Антиоки, скорбя по поводу жестокого мученичества 70-80 тысяч невинных душ, сказал: «Аллах увековечил империю турок навсегда! Ибо они отдали свой долг и вошли в эру терпимого отношения к людям разной религии, будь то Христиане или Назарены, Евреи или Самариане». (Т.В.Арнольд, «Проповедование Ислама», стр.156-157).
Другой замечательный пример религиозного терпения проявил Узбек Хан, который был вождем Золотой Орды с 1313 по 1340, и который отличался рвением при обращении людей в свою веру. Задача его была в распространении веры Ислама по всей России, но хотя монголы и были в течение 2 веков высшей расой в России, они оказали очень малое влияние на людей этой страны. Т.В.Арнольд в своей книге «Проповедование Ислама» говорит, что «примечательно, что несмотря на рвение распространить свою собственную веру, Узбек Хан был очень терпим к Христианам, которые оставались свободными, и и разрешалось исповедовать миссионерские обязанности на своей территории».
Одним из замечательных документов мусульманской толерантности является хартия, которую Узбек Хан пожаловал Метрополиту Питеру в 1313 г. Позже он детализировал эту хартию, где предоставлял защиту христианам, их институтам и их образу жизни.
«Их законы, их церкви, их монастыри и часовни следует уважать. Те, кто проклинает или порицает их религию, не имеет права на исключение и будет наказан смертью». Арнольд позже отмечает, что это были не пустые слова, и что «толерантность, обещанная здеь стала реальностью, могут подтвердить слова из письма, отправленного Хану Папой Иоаком XXII в 1318 г., в котором он благодарит мусульманского принца за благоволение к Христианству и обращению с христианами, которые они получают от его рук». (Т.В.Арнольд, «Проповедование Ислама», стр.240-241).
Аналогичный контраст имел место в 1615 г. с Ричардом Стапером, английским купцом, который находился в Турции до 1578 г. «И несмотря на то, что турки были, в основном, злые люди…, они разрешили Христианам, как грекам, так и латинянам, жить в своей религии и свободно выбирать по своему разумению; они также позволяли им иметь церкви для священной службы, как в Константинополе, так и в других небольших местах, в то время как в течение моего 12-летнего пребывания в Испании я могу истинно подтвердить, что нас не только заставляли силой соблюдать их папистские церемонии под угрозой жизни или конфискации имущества». (М.Эпштейн, «Ранняя история левант кампени», стр.157, Лондон, 1908).
Разрешение для немусульман молиться в мечетях
Насколько далеко идет Ислам по дороге свободы религии, становится ясно из события, имевшего место во времена Пророка. Известный биограф 8 века Ион Ишаг пишет о том, как делегация Йеменских христиан пришла на встречу с Пророком Ислама и имела долгий разговор с ним в мечети в Медине, который продолжался до часа христианской молитвы. Затем они выразили желание помолиться там по своим правилам, в мечети, которая считается второй по важности после Масджид-иль-Харам в Мекке.
Традиция взяла свое, и когда они стали молиться и один из мусульман пытался остановить их, то Пророк прервал его и сказал ему не прерывать их молитву, то есть разрешил им закончить молитву в мечети.
Защита даже от отдаленных возможностей ущемления прав других
Ислам придает настолько серьезное значение религиозной свободе, что он болезненно воспринимает даже отдаленные попытки вмешательства в нее. В Исламской истории произошел случай, который является уместным в данном случае. После завоевания Палестины в 16 АН (638 г. н. э.) Умар аль-Фарук, второй халиф, поехал в Палестину по просьбе христиан для согласования договора между ними и мусульманами. Т.В.Арнольд в своей книге «Проповедование Ислама» повествует, как «в компании с Халифом Умар посетил святые места и говорят пока они были в церкви Воскрешения, как раз было время молитвы, Патриарх пригласил Халифа исполнить свою молитву там, но он отказался, сказав, что если бы он сделал это, то его последователи претендовали бы на это место для мусульманского преклонения». (стр.57).
Он, очевидно, предвидел, что поздние поколения мусульман могут попытаться построить мечеть на этом самом месте, ограничив тем самым свободу для религии. Это осторожность, проявленная Умаром, свидетельствует о его уважении как правителя Палестины. Человек с меньшей проницательностью и предусмотрительностью мог бы расценить его моление внутри церкви как очевидную хамскую выходку, которую можно было бы интерпретировать не иначе как лишение кого-либо собственных прав. Умар, в действительности, переместился на небольшое расстояние и совершил свою молитву на небольшом расстоянии от церкви. Мусульмане действительно пришли в этот город позже и, как он и предвидел, они построили свою мечеть точно в той точке, где он совершил свои молитвы. Эта мечеть существует по сей день, но не представляет преграды для моления христиан.
Известно, что в поздние времена чрезвычайно ревнивые мусульмане превратили ряд немусульманских мест поклонения в мечети. Но эти действия, далекие от применения учения Ислама, расцениваются как отклонение от него. Арнольд говорит: «Такое угнетение было противоположно толерантному духу Ислама» (стр. 77). Ислам, в действительности, является названием учению о Коране и Хадисе, и замечательный пример жизни по этим стандартам показал Пророк и его сподвижники. Поступки последних поколений, если судить их по этим первичным критериям, покажутся не содержащими истинно Исламского духа. Те, кто не делает попыток жить по примеру Пророка, никоим образом не является представителем Ислама.
По вопросу религиозной толерантности каждый должен быть гарантирован вправе излагать свои мысли и иметь возможность спокойно быть выслушанным. Это не означает, однако, что каждый – прав, и что Ислам верит в многообразие истины. Наоборот, Ислам верит в единственную реальность. И даже при этом истина – это не то, что должно навязываться другому силой, а то что каждый принимает осознавая ее индивидуально. В этом отношении Ислам – самый большой приверженец свободы религии.
Вахидуддин Хан